Проблемы коституирования интуитивного разума.
Оглавление
Проблемы аналитики разумной сборки мира
ОТ ИНТУИЦИИ К ИНТУИТИВНОМУ РАЗУМУ.
К психологии первичного доступа к многомерным образам.
Понятийная работа в многомерных пространствах.
Идея как элементарная предметность интуитивного разума
Вхождение в многомерную ситуацию действования
Действие и целостное многомерное мышление.
Резюме. Уровни доступа к многомерному разуму
Глоссарий
основных понятий
Конституент это,
1)– участок ДНК реализующий текущую стадию онтогенеза.
2)как
эпистемологическое понятие оно указывает на ситуации, когда построена система
понятий (терминосистема) на какую-нибудь предметную
область. И эта система такова, что представляет собой дерево понятий
(иерархический список) , где в узлах находятся имена
понятий, а дуги собирают под понятием гнездо подчинённых ему понятий, эти узлы.
и называют "конституэнтами".
3)конституэнта - это любой узел в иерархической
саморегулируемой конкретной предметной области, обеспечивающий ее
самоорганизацию.
Проблемы
аналитики разумной сборки мира
Самое существенное и глубинное в нашей жизни просто. Оно не представляет из себя умствование. Здесь мало слов и все
слова содержат множество смыслов вплоть до предельного
смыслообраза. Через эти предельные смыслообразы выразимы предельности
человеческого существования. То, в чем мало значений, но много беспредельности
смыслов, достойно быть ориентиром человеческого пути. Пути поиска себя
светлого, гармоничного в единстве с миром и источником мира.
Беспредельность не
схватываема рассудком. Она нормируема для нужд социальной жизни разумом и
осваиваема интуитивным разумом.
Важно найти те
ориентиры, которые “ столбят “ сферу этого Разума ( интуиции).
Дискурсивный разум отнормирован знаковым образом, доступен через образование.
Интуитивный Разум имеет свои способы окультуривания. Каковы подробности этого
окультуривания?
Раз за разом человеческое стремление к освоению своих
границ ищет подходы позволяющие сделать и произвести прорывы единиц в
достоинство культуры народа. В конце концов, человечество делает свои прорывы.
Но каждый начинает движение роста с разных
исходных состояний. Ручной ум, наглядно-действенный, дискурсивный ум,
дискурсивный разум. Философ и богослов начинают с разного.
Философ и методолог, с другого. Ученый и художник,
по-другому. Изобретатель и потребитель по своему. Все
это имеет свое единое в поисках истинного, если ищут
только Истину.
Может оказаться, что
движение к источнику познавания лежит вне освоения интуитивного. В этом случае
напрасен труд по окультуриванию его. Неустанность и вездесущность интуиции в разных ( прямо-таки
всех ) сферах жизни подсказывают
нудительность требования к раскрытию смысла интуитивного. Человек
стремится к цельности, противостоит
сумасшествию многих личностей, которых
находит в себе. Страх сумасшествия содержателен - это крик души.
Интуиция с ее взрывом, озарением дает шанс человеку открыть тот источник и
способ познания , который изначально целен в своих различениях. Интуиция
дает готовые решения, дискурсивный разум - подготовленные решения.
Надо подготовить
пространство интуитивного разума и зафиксировать ориентиры требуемые своего
освоения . ориентиры разные, так как различны исходные условия движения в интуицию.
Проблема интуиции -
это задача соотнесения целостного человека с процессами. При этом самого
человека надо представлять не через его “сущность “, а онтологическую
интенциональность. Тогда речь уже идет о представимости процессов самой
человечности и соответствующей этому синтетичности выражения человечности (в
его индивидуальности ) через родовые энергийные
сущности. Энергийные сущности суть общение,
культура, система деятельностей и психофизиологическое единство
индивида. Энергийные сущности в своей индивидуации содержат
указания на те объектные представления, которые организуют онтологичность рода
человеческого в Универсуме.
Соответствующая
аналитика вскрывает реальные основания преодоления эпистемологического тупика,
агностицизма в разных формах. Задает первичные ориентиры для осуществления
условий доступа человека к фундаментальным определенностям - вещи и лица.
Поиск цельного
образа конкретных выражений энергийных сущностей общения, культуры, деятельностей,
индивидности требует такой аналитики, которая имеет дело с существом самой
энергийности. Требует соответствующей рефлексии конституирования образа в
единстве со своей энергийностью и выражения энергийных сущностей .
Есть процессы
конституирования трансцендентальных образов, они обнаруживаются как
организующие наше пребывание на границе жизни и смерти, человечности и
бесчеловечности, человеческого и божественного.
Мы можем
обнаруживать трансцендентальность образа
в экзистенциальности и реагировать целостными действиями, поступками и
деятельностью в жизни. Эти ситуации прямо не контролируемы, но человек может
просто бросить себя в их переживания, пройти его и выразить в континуальности
своего жизнеутверждения в быту, культуре, деятельности. Здесь сознанию и
другому человеку представлены только результаты и культурные продукты.
Художник, мыслитель (творец, как правило) не знает процесса и того как все
происходит и откуда, каков источник его вдохновения. Просто он рисует картину,
пишет музыку и создает теорию. До тех пор, пока ему не дана адекватная процессу
рефлексия, ответы на вопросы как “это” происходит и откуда, не могут быть
найдены. Однако процесс есть и самоописание творцов (культуры) существует. Они
пытаются и описывают процесс творчества в форме психологических, эмоциональных
(переживаний) и других формах. При этом эти формы обрывочны и не содержат
собственных связок с последующими этапами.
Однако если возможен
вход в интуитивное состояние, то следующим
вызовом человеку становится удержание и конституирование интуиции и
этого состояния в интуитивный разум. Если обычно интуиция актуализируется при
необходимости решения субъективно очень важных проблем, то она и угасает в
своем результате (при решении задачи, проблемы).
Здесь же необходима
определенность индивидуальной энергийности, при которой человеку даны
интуитивные выходы не только в проблемные атомарности, а в энергийность
исторически ограниченных сущностей
культуры, деятельности и общения. Например, для деятельности и сферы
человеческой цивилизованности такой энергийностью выступает собственно метод
(навык, методика для специалиста) и соответствующая методология, которая
взаимодействует с системами деятельностей. В данном случае появляется
необходимость в удержании и одновременной проблематизации атомарной проблемы и
метода разворачивания (решения) проблемы.
Опасность на этом
пути во входе в ситуации замыкания мышления и доминирования техничности, ради
эффективности. Здесь нет ещё средств удержания целостности образа. Он растворен
в ряде следующих друг за другом схем, картин, и других организованностей
представления. Здесь логика схем вытекает из первой схемы, а не из
трансцендентальности образа, не из источника схемы.
ОТ
ИНТУИЦИИ К ИНТУИТИВНОМУ РАЗУМУ.
Интуиция была и
остается единственным источником целостного и нерасчлененного знания, и
поведения , и сложноорганизованной деятельности.
На сегодняшний день она в своих общий чертах исследована феноменально и в психотехнических аспектах.
Культурно,
феноменологическим и философским способом, не освоена.(Например
как это сделал Декарт в отношении дискурсивного мышления.) Соответственно мы
имеем дефицит антропологического, антропотехнического и социотехнических
пространств действия и существования проявлений интуитивного.
Новые горизонты
культурного освоения интуиции предполагают, что человек может интуитивные
процессы реализовывать как процессы интуитивного разума и соответствующего
мышления. Соответственно здесь необходимо конституировать целостность интуиции
в её внутренней определенности и сохранности протекающих процессов и
искусственно сконструированных пространств доступа и коммуникации. При этом
должна быть задана устойчивость и воспроизводимость процессов и пространств
допуска к интуитивным процессам.
Мы считаем, что
центральным звеном интуитивного разума является процесс о-времени-вания и
конституирования образов, мерность которых равномощна целостностям вещей,
человека, Вселенной.
При этом аналитика и
синтетика такого рода фундаментальных целостностей должна быть осуществлена по
мере освоения человеком уровней и предметностей интуитивного разума.
Работа по овремениванию и конституированию многомерных образов
выходит на первый план.
Здесь важны такие
моменты как нахождение и актуальное присутствие
базовых образов, которые открывают дорогу для формирования тех
архетипических образов, которые -
*
в своей
энергийности и причастности к единству (материи и сознания, природности и
человечности, мертвому и живому, трансцедентному и
эмпирическому) , организуют и направляют устремление
человечества и человека.
*
создают
экзистенциальный базис человеческих переживаний, стоят за каждым конкретным
опытом взаимодействия индивида с миром.
*
определяют
направленность и этапность вовлечения индивида в социум, культуру через процессы
образования. Лежат в основе образовательных процессов и разворачивают в
конкретных педагогических практиках некоторый ряд архетипических образов, через
формы обучения и воспитания.
*
лежат в основе
онтологических, и эпистемологический принципов и парадигм.
Целостные формы
практически утверждают реализуемость многомерных образов в их исторически
заданных возможностях выражения целостных многомерных образов.
Объекты не могут быть заранее предзаданы, но можно осуществить установку на поиск целостности в её первичной предзаданности, через критику языка доступа, с целью прояснения интуиции первичной цельности в её онтологичности.
Задача осуществления
и прояснения полных форм жизни и
деятельности человека подталкивает нас к двум пространствам разворачивания
дальнейшего рассуждения:
Первый связан с
разворачиванием многомерного образа УНИВЕРСУМА .
Второй, с
поиском, осознанием и реализацией первичных “клеточек” - образов, через поступки, экзистенциально-нравственную,
универсумально-соборную жизнь и деятельность.
При этом первый путь философский и
методологический по преимуществу. Он
связан с прояснением предельных отношений человека с УНИВЕРСУМОМ и
требует трансцедентального синтеза, прояснения статуса человека в отношениях
его с трансцедентальным-«актуально непознанным, но
активно участвующем в ситуации».
Второй путь
методологический и операционально-инструментальный. Он включает освоение и
осуществление форм практического единства социо-психо-физико-духовного единства
в конкретности наличных требований ситуации. Здесь нужно понять и разработать
концептуальный аппарат и инструментальное обеспечение (упражнения, тренинги и
т.д.), позволяющие выработать социализируемые формы образов.
Конечно, первый и
второй путь взаимосвязаны, ибо первый путь задает тип и спектр направлений, по
которым может идти освоение образов разного уровня, мерности, гармоничности и
т.д..
Кроме того
актуальность разработки тех или иных аспектов практической деятельности
проистекает из идеально предзаданных (и воспринимаемых как предзаданные)
образов “будущего”. Другой вопрос, откуда возник образ. Но данный социуму и
индивиду, он создает ситуацию теологической детерминации.
К
психологии первичного доступа к многомерным образам.
Нам необходимо здесь
восстановить и культурно оформить генезис интуитивных состояний. Они даны в
различных подходах к преодолению дискретных элементов мышления и языка при
сохранении в начале сути, интенции на объектность.
В этом смысле
требуется осуществить особую
психотехническую работу по отстранению от первичных восприятий и
нерегулярных, бессвязных мыслей, приписывания им определенного статуса
присутствия в Мире. Требуется систематичность разотождествления и последующего
расслаивания того содержания, которое осталось после отстранения от дискретного.
Само остававшееся
может оказаться сложно-дискретным. Тогда надо повторить процедуру от любого
типа вновь появляющегося дискретности. Конечным состоянием разотождествления
является создание и (или) обнаружение пространства, которое оформляется через
базовые образы, задаваемые актуальностью существующей временности. Если это
художник по призванию, то и образы даны как разрешающие его экзистенциальные и
эстетические устремления, если ученый- то прежде всего
гносеологические. Как видно основные процедуры связаны со снятием
последовательности дискурсивных и иных дискретных оболочек. Может оказаться,
что после снятия всех дискретностей, мы обнаруживаем чистое пространство и
смысл. Это состояние конституирования смыслов.
В случае обращения
на себя:
Если надо решить
проблему раскрытия интуитивных способностей и развития интуитивного разума, то
это можно сделать за счет нескольких заходов психологического плана. Здесь надо
иметь дело с психофизиологической энергийностью – индивидом-фантомом (это
состояние становящейся личности). При этом происходит разотождествление (с
систематизацией) от всех дискретностей, при сохранении момента психофизической
целостности самой индивидности. Разотождествление касается, прежде всего, всех мыслей и импульсов
желаний, эмоций, бессвязных обрывков образов.
Отсюда вытекают методы, различающиеся своей объектностью:
-Один связан с
мыслительной сферой и объектность задается поиском пространственностью
мышления, которая индивиду-фантому дана как “молчание интеллекта”.
-Второй метод, с
концентрацией внимания на эмоциональности смыслов и поиском состояния
объектности так называемого общего чувства. Как правило, оно не дано индивиду в
адекватности, ибо способно поддерживать любые эмоции. На уровне рефлексов
чувство адекватно выражается в ориентировочном рефлексе на новое. Общее чувство
суть эссенция всякой эмоциональности, пространство любой эмоции и всякой
динамики индивида. Это пространство связи с Другим, общения отношений “я-ты” в
смысле Бубера.
-Третий метод находит свою объектность на связке
индивидности и деятельности и он связан с
последовательным упорядочиванием (сотворением) работы рассудка и дискурсивного
мышления. При этом разотождествление дано индивиду как рефлексивный выход из
всякой деятельности, в том числе и из мыследеятельности (в форме создания новых
форм мышления и деятельности) и созданием рефлексивного пространства.
- Четвертый метод -
выход в культуру, и разотождествление от культурных смыслов с ориентацией на предельные
личные мифологические структуры и организованности (в смысле Лосева), удержание
пространств трансперсональности как места встречи с
Другим.
Вхождение в
интуитивную сферу как раз и предполагает план мыслетехнических и
психотехнических работ. Они разворачиваются не на пустом месте, я являются
частью практической жизни. Они передаются от одного человека к другому. Их
эффективность требует определенной готовности восприятия, способностей обучения
и реализации, и последующей передачи дальше. Психо- и
мыслетехники социальны в функционировании и цикле воспроизводства. Они в своей
совокупности и взаимосвязях задают практическую основу для эффективной,
реализуемой моральности. Через них один человек имеет доступ к социальной зоне
психики и рассудка другого, может изменить психологическое состояние другого.
Бессмысленно требовать от другого
человека определенного поведения, в случае если ты сам не способен это сделать
у себя в принципе. То же относится к ситуации когда кто
то просит другого помочь ему войти в новое состояние. Моральность и психика
связаны через техничность действия. Которая тогда
задает сферу психоморальности (неотчужденных форм морали). Способы же
согласования моральности, техничности с
целостностью индивидной истории конституируют личностную интимность
нравственности.
Итак, осуществление техничности в пространстве
общения порождает психоморальность. Через сознательное отношение к ней и
получаем доступ к интуиции и возможность удержания внимания на реальных
объектах, и многомерных образах. В данном тексте для доступа к интуиции
необходимо проделать соответствующую работу через энергийности культуры, деятельности
и в пределе развернуть полученное в целостные
формы практики и социальные структуры общения (трансляции).
Работа интуитивного разума
возобновляется согласованием двух процессов:
Один –
конституирование многомерного образа.
Второй- по конструированию адекватных образу энергийных
пространств.
Энергийные
пространства актуализируются введением в поле сознания репрезентов соответствующей
энергийной природы. Произведя затем деконструкцию любого типа частичных
объектов, мы придем к такому состоянию сознания, в котором представлены чистые
пространства. Удерживать их мы можем за счет взаимных связок типа резонанса.
Взаимосвязи образуются за счет того, что энергийность разного типа содержит
свою специфичность в поле единства с
другими определенностями энергийности.
Наличность
присущих друг другу энергийностей не бесконечна, но соразмерна бесконечности
природы разума в его возможностях. Разум способен оперировать образами, мерность которых равномощна
вселенной. Разум обеспечивает эволюцию индивида и человечества. В нем должен
быть “орган” которому даны все стороны образа и соответствующие пространства
для того чтобы предельно просто и полно передать знания, способы деятельности и
способ доступа к многомерным образам, другим людям.
Имеется три таких
пространства:
смыслов;
языка;
траекторий.
Для того, чтобы осуществить прецедент культурно закрепленного
осуществления интуитивного разума необходимо актуализировать особого типа
многомерный образ, который обеспечит культурную трансляцию. Этот образ
индивидуальной энергийности имеющий выход на все другие целостные Миры -
культуры, деятельности, общения. Образ должен задавать способы построения
презентаций этих областей в индивидуальной организации личности, мышления,
интеллекта, размышляющего разума. В истории мы обычно встречаемся с ситуацией,
когда интуитивные образы мгновенно опредмечивались в конкретность текста и вещи,
одномерного образа. Художник писал картину, философ-
текст.
Здесь должно
сохранить этот момент опредмечивания. Но
в цикле своего присутствия он создает особые средства своего удержания в поле
внимания, определенную организацию мышления, мыслительных и иных средств своего воспроизведения и воспроизведения последующих
образов, если они будут в будущем конституированы. Эти условия обеспечат
воспроизводство функциональных моментов интуиции в деятельности носителя его.
Кроме этого особой работой презентирующего образа является обеспечение
воспроизводства через общение и культуру. Каждый из этих сфер требует
специальных средств и установок. Полный цикл вовлечения интуитивного разума в
эволюцию разума требует согласования всех этих аспектов.
Происходящие
события вовне индивида и в его внутреннем мире имеют свои репрезентации и свою
укорененность в реальность на зоне интерференции репрезентов. Это еще один заход на понимание
пространства, где появляются многомерные образы. По сути, речь идет о
пространстве для осуществления заботы о человеческой причастности к Бытию и
Разуму. Определенность при вхождении в зону интерференции не может быть задана
изначально, а обустраивается человеком в ходе самоочищения от хаоса
привнесенного, побочными и важными для частных задач, поисками человека его
высших и трансцендентных уму оснований.
Наше самоограничение
ума, данное в формах культурных предпосылок, верований образует границу, за
которой сон обнаруживает свои “ трансценденты”
- непознаваемости.
Субстанционалисткий
и эмпирический ум назовет их Природой, Идеалистический - идеей. Как часто то и другое
является еще одной конструкцией рассудочного ума, который изнутри строит
себе стены игнорирования непознанного. Потом он с апломбом ходит
вдоль построенных и согласованных с другими стен называя их объективными
основаниями Мира, Вселенной.
Полезно различать
истину, которая безотносительна к отдельности индивида и образ Истины. Последний, дан каждому в его личностно окрашенной форме.
Образные проекции, в тоже время, передаваемы. Образ истины состоит из частей,
которые могут быть воспроизведены и переведены в знак, изображение,
метафорический текст, символ.
За знаком и текстом
стоит мысль. Она выражается как суждение
Истины. Проективные образы конструктивны и закончены в своей определенности,
мысль же частична в отношении к целому образов и единична в отношении к Истине.
Здесь возможны два типа ошибок мыслимого относительно целого истины. Первая
вытекает из частичности - иллюзия целостных мыслительных построений
относительно объекта. Они целостны лишь
относительно истины, идеи. Вторая ошибка - ошибка выводимости из мысли или мысли из немысли (например, мотива). Это
возникает как нарушение принципа единичности мысли относительно Истины и замена на положение о единичности мысли в отношении
вещи, существа мыслимого.
Рефлексия
и интуиция.
Рефлексия в освоении
интуиции играет одну важнейшую роль, она создает пространство самой
многомерности интуитивного разума. Именно она различает и объединяет. Она через
свои двойные одномоментные фиксации и синтезы разного определяет единство
процессов познающего и различие, параллельность других процессов.
Те процессы, которые
в видимом горизонте познания не имеют связок и единого источника для познания,
человека и другого, создают те основания, из которых начинается строительство
объекта и объектной картины мира. Но,
даже при работе с объектами, нам даны пересекающиеся процессы и соответствующие
пространства, которые в адекватных для образов формах могут представляться
через многомерность рефлексивных пространств и топик.
Рефлексия задает
источник мерности. Отсюда связь со способностью к конституированию многомерного
образа.
Здесь надо различить
пространства представимости и представлений, которые соответствуют энергийным сущностям
( их четыре) и пространственная представленность многомерных образов ( она
бесконечна в принципе, но счисляема, и в случае с образом вселенной равна
8-12-мерности).
Представления
многомерности образа сводится к пространству смысла, языка, выводу и рефлексии,
чему соответствуют общение, культура, деятельность, индивидность в своих
энергийных сущностях разворачивания.
Каждая культурная
определенность содержит и осуществляется через флуктуацию своих фокусов
активности и разворачивания актуальных своих императивов.
1. Фокус восприятий и объектно-субъектных
отношений к миру. Построенные здесь мыслительные конструкции, слова, метафоры и
схемы действий объектны. Объектен и человек в своей субъектности имея основой
культурно детерминированное восприятие объектного в
себе. Субъективности оставлена голая свобода передвижения и перемещения среди
объектов, их потребления и производства.
2. Фокус мотиваций и установок. Отсюда
происходят проекты и конструкции, в которых индивиду заданы траектории
понимания идеалов культуры, проекты этих идеалов, их реализация в жизни
личностей.
3. Фокус присутствия задан предельными текстами
культуры и личностями, выражающими предельный глубинный миф этноса и культуры в
их единстве. Они удерживают возможность самой культуры в единстве
народ-культура-человек.
Интуитивный разум реализует особую систематику своего самоподтверждения и истину и идею Истинного. Рефлексивность здесь осуществляется в актуальности многомерных процессов.
Здесь есть единство
и согласованность в самости познаваемого в четырех
ортогональных пространствах:
1) Смысла вещи, познаваемого целокупного
способа. Определенности здесь взаимоопределяются в
своих связях с другим целым и в собственной индивидуальности.
2) Энергийность познаваемого и реализуемого задана словом и порождающей систематикой языка. Это глубины
слова, где видимое претворяется в язык и жизнь языка.
3) Данность вещи человеческой целостности,
родовым сущностям Переводит самость “вещного” в ее
смыслах и энергийности в способ разворачивания. Индивиду сам процесс дан как
вывод относительно истинного в познаваемом. Оно
выводит вещность познаваемого в пространство бытия человека через очеловеченность пространства.
4) Четвертое задает способ и вид включаемости
познаваемого в дробность человеческого существования. Это собственное
пространство интуитивной рефлексии. Оно предохраняет от ошибок, выделяя в речи,
словах, то их значение, которое идет из целого, присуще целокупности движения в
истину человеческого и трансперсонального.
Объединение четырёх пространств
в одномерную проекцию дает нам одномерный срез интуитивного разума –
многомерный разум.
|
Одномерный срез
структуры многомерного разума |
||
|
Операторы уровня |
Уровни |
Тип среза |
|
Знание |
Разум |
многоуровневая структура рефлексия |
|
|
Знание
многомерное |
|
|
|
Линейное
знание |
|
|
|
Инструктивное
знание |
|
|
|
|
|
|
Чувство |
Ментальность |
|
|
|
Импульс
мысли |
|
|
|
Импульс
действия |
|
|
|
Импульс
отношения |
|
|
Сознание |
Сенсориум |
|
|
|
Ощущения
|
|
|
|
Предметности |
|
|
|
Вещности |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Осознавание |
Энергийность |
|
|
|
Движение |
|
|
|
Поведение |
|
|
|
Акты |
|
|
|
|
|
|
Управление |
Фантомность |
|
|
|
Поза |
|
|
|
Жест
|
|
|
|
Танец
(поза жестов) |
|
Многомерный разум переформатирует рассудок.
Понятие дробности существования заменяет отношение дуальности.
Жесткие критерии конституирования многомерности предполагают углубление
в работу по поиску реально многомерных объектов данных нашему представлению.
Выдерживание состояния конституирования, само образует процесс
фальсификации случайного.
Сам процесс задает выявленность объектов со стороны их реальности.
Главный вызов – преодоление ментального комбинирования и
конструирования. Они прерывают процесс конституирования многомерного образа и
создают частичные конструкты – термины и понятия. Человек стремясь к цельности,
воображает частички реальности как целую
действительность. В ее рамках знание реализуется как конфигурация истинного и ложного. Прерывание возможно за счет цикличности
процессов рефлексирования. Рефлексивность конституирования задана
как одноразовый процесс, но возможна только как цикличный процесс. Любой
повторный цикл прерывает. И требуется дополнительная процедура для
перенаправления рефлексии после окончания цикла. Эта ситуация хорошо иллюстрируется на
процессах обучения. Способность к обучению требует хотя бы редуцированных форм
рефлексии.
В обучении простейшим рефлексивным актом является остановка при
неудачах с целью исправления ошибки.
Рефлексия присуща всем механизмам интеллекта, рассудка, разума и
интуитивным структурам разума. Последнее аспект требует прояснения, ибо интуиция понимаемая в традиции картезианства и посткартезианства (неорационализм Маркса), предполагает
самоочевидность и непосредственность восприятия интуитивного. Частично это
верно. Верно, если сознание центрировано на безоговорочном принятии закона
противоречия, где одному субъекту не могут быть приписаны два
взаимно-противоположных предиката. В этом случае в поле сознания попадают лишь
те идеи, которые проходят через фильтр требования мыслимости – существует
приоритет известного перед непознанным. Мы заменяем
условие мыслимости на более широкое требование – многомерности высказывания.
Соответственно здесь работает закон исключения четвертого (например
в редакции русского логика В.В. Васильева): Противоречие возможно, вещи могут
быть А и не-А.»
Однажды мы находим себя в состоянии отстранённо-смиренной сверхважности
происходящего с нами.
Возникает естественно-спонтанная активность, произрастающая
во что то большее и целостное и гармоничное. Тогда знаешь и ход и причины.
Известны требуемые для реализации силы и свободность их приложения. Понятна
перспектива, которая тогда уже не абстрактный путь, а конкретное переживание
своего единства со средствами, связывающими и связующими нас с реальностью.
Человечество резервирует и культурно огораживает эти состояния, места и
отношения. Мы научились сохранять в постоянности достижения духовности индивидуально
и даже индивидуально групповым образом. Здесь индивид, обретя
себя преображенным, уже не теряет этого, а удерживает себя в новой природе и в
другом теле. Человечество столь неоднородно, что достижения его членов
культурно обособлены для тех, кто может, в ожидании того, что сможет и
человечество.
Глубинный пласт культурности содержит те базовые «мифологемы», из
которых строится бессмертное «тело» трансцедирующей человечности. Отсюда
бескорыстные духовные прозрения и подвиги во имя предельных целей и с
благородными и благодатными устремлениями.
Платон назвал это миром идей и БЛАГА, христианство - единством в
таинстве Троичности, Шанкара – реальностью Брахмана и пути к нему через Майю
Мира.
Запад стремился к чистому менталитету, найдя себя и свои пределы в
фактичности языка. Индия посвятила себя, в своих философских прозрениях, безобразному Единому. Византия и Российская империи шли
путями поиска гармонии телесности и божественности, провозгласили деяниями
своих подвижников обожение плоти.
Наступили времена последний усилий перед очередной глобальной
трансформацией – человек уже знает из чего он состоит.
Но знает не прямо, а опосредованно – через свою технику, экономику, системы
обработки и передачи информации.
Культивируемая рассудком и санкционированная философией, закрывает
доступ к интегрирующим принципам человечности. Культурно они оформляются
работой интуитивного разума. Это вызов прямого восприятия собственной
целостности.
Труднее всего поиск той исходной точки, которая представляет центр
всего существа дела. Правда за ориентир мы уже можем
брать те два конституента, которые в исходном опыте
поиска Знания уже обозначены. Это многомерная
рефлексия и герменевтическая
установка. В этом случае необходимо их актуализировать прецедентно, а так
же необходим поиск оснований, за счет которых возможна репрезентация полной
структуры рефлексии и герменевтической установки.
Конституент – как понятие описывает энергийно-мыслительное
образование, содержащее организующее начало, вместе с местами для собственной
реализации в культуре. Конституент причастен единству
в процессе становления различенности и своей конструктивности.
Рефлексия здесь задана не в смысле линейного течения мысли
перехватывающее себя в поисках повторения и достижения собственной связности.
Он есть переход в другое измерение (качество) – мир измеряемый (с новыми
единицами измерения). Способность связывать дискурсивные пространства с
другими, через данности самоорганизованности последних.
Понимание же задает способы удержания временности и продолжаемости
существа дела в целокупность более широких опытов личности в мире энергийности
(вещей и пространств).
Более детальное и структурированное представление об образе можно дать
в ходе глубинного просматривания траекторий движения образности
телесно-действенной, рече-образной и далее, по мере
восхождения к глубинным многомерностям
интуитивного знания и в процесс постижения знания непознанного.
Мы можем начать с образа, данного и образа предзаданного.
Через рефлексивные многомерные и многоуровневые разворачивания представлений
задать то, траектория чего движет индивида к культурно
осмысленным репером интуитивного разума и форм его разворачивания в виды
интуитивного мышления. При этом последнее тогда будет представлено в своих,
имманентных себе конституентах.
Таким подходом является многомерная рефлексия, поддерживаемая
актуализированной формой понимания (по типу хайдегеровского
типа, где язык – дом бытия человека). Понимание есть предугаданность
в действавании единства разнокачественного. Оно
содержит в себе принцип своего самодвижения, обеспечивающий реализуемость
актов, одновременных по процессу, целостного мышления. Последнее же протекает
здесь в ясности данных индивиду форм презентации того языка, через который он
себе конституирует себя в единстве с объемлющими
системам Универсума
Понятийная
работа в многомерных пространствах.
Культурный человек уже умеет ориентироваться в предметном мире объемных
фигур. Эти объемы приписаны к предметному миру и центрированы как автономные
объекты. Предметная сторона физического мира отнесена к прошлому. Предметы даны
нам в контексте языка и мысленного языкового конструирования и индивидуального
реконструирования в речи. Только за счет них мы можем видеть трехмерные
физические вещи и изображения в кинотеатре. Все, что мы видим, постоянно
отстаёт от действительности. Это
отставание может быть сколь угодно малым, но оно есть всегда. Оно в пределе
ограничивается скоростью передвижения импульсов к зонам обработки в коре
головного мозга. При задействовании только органов чувств нами никогда не может
быть достигнуть познание настоящего, а только прошлых
предметов, отношений. Строго сенсуалистическая точка зрения всегда агностична – она не можете утверждать возможность
познания в настоящем, а только в
прошлом. Любые индуктивные процедуры утверждают возможность повторения
прошлого. Полная структура знания предполагаете знание прошлого (циклов и
повторов), настоящего (актов) и будущего (полного познания). Любые факты
научности и научной методологии требует постоянного подтверждения. Но и само
подтверждение построена таким образом, что
подтверждаемость идет из прошлого. Нам необходимо сохранить подтверждаемость,
сменив его направленность на будущее и прошлое (и их отношение). Формулировка
законов наук имеет эмпирические истоки из онтологии «отставания от настоящего»
Какова методология познания феноменов «настоящего времени»? Каковы же законы
познания сущего «здесь-и-сейчас», «здесь-и-теперь»? Прежде всего, к объектам
относятся предметности вне времени – мыслимые предметы и феномены как таковые.
То, что нам дано непосредственно из нее зрительно, слуховым или другим образом,
это и есть то, что оно представляет. В
этом первая особенность голографически организованных понятий. Вторая особенность – в особой связи презентуемого с сущим и действительностью презентуемого и с
их ментальными репрезентациями.
Мышление в области голографических объектов – массовидное
мышление. Где симультанно и актуально презентовано множество организованных
изнутри процессов той ситуации, относительно которой выворачиваются
мыслительные коды.
В своём выражении - вербально-жестовом, оно дает такие блоки мыслей, в
которых мысли стягиваются друг к другу. Различие сохраняется через понимание
времени и места взаимодействия мыслей, объектов и слов(смыслов).
Источник дискурса исходит из многомерно структурированного образа – центра,
который радиально расширяется через смысл к облаку значений. В значении актуализирована прежде всего социальность слова в конкретной
ситуации общения и взаимодействия. Смысл имеет дело со способностью ментального
акта связывать признак, явленный через органы чувств с теми
возможностями, которые содержат сущность. Признак вещи и сущность вещи
различны. Признак дан человеку в прошлом (с опозданием), сущность (если дана)
сейчас и здесь, а смысл в их связке как все возможности вещи и отношений вещи в
будущем.
Центр, источник, не есть идея, а сама эссенция идеи, данный нам как
принцип связности целокупных комплексов, которые лишь при своем истечении
задают возможность концептуальности, системность видения идей, вместе с
условиями пространства и времени реализуемости. В своих частных проявлениях
эссенция суть фейерверк идей.
Голографические организованности действуют открыто для нас в
интуитивном разуме. Там они даны в своей континуальности. История знает
проявления интуитивного разума на языке религии (пророческие тексты), мистики
(мифологические тексты), философии (метафизические тексты). Хороший образ,
близкий к нашему пониманию голографичности запечатлел Плотин. Он видит
философскую истину как единство различенностей в виде вложенных и перетекающих
друг в друга хрустальных сфер, областей. Аналогическое
в физическом мире можно увидеть, если прозрачную бутыль заполнить смесью
шампуни и воды, затем резко взболтать и вылить воду из бутыли. В бутыли останутся пузыри, заполняющие все
свободное пространство. Вы сможете наблюдать прекрасное зрелище переливающихся
разноцветных бликов. Голографическая структура осознается по близким
механизмам.
Необходимо создать пространство для интегральных преобразований
представлений и образов. Когда человек решительно
отказывается от механически-целостных ментальных конструктов (задача которых не
в познании неизвестного, а оправдание частичности (социальной инвалидности
сущности индивида) приходит сначала состояние предпонимания, а затем и
культурного и действенного понимания и последующего целостного выражения
нового. В зависимости от того, где проявляется гармонизирующая и
творческая сила индивида, человек выражается и выражает себя, семью, науку,
культуру, Универсум.
Идея
как элементарная предметность интуитивного разума
На уровне
размышляющего разума происходит работа хоть и не полных (кусочных),
но объемных эпистемологических структур.
Обычно они называются идеями «когда мы говорим об идеях, мы называем
этим именем не образы, рисующиеся в воображении, а все, что наличествует в
нашем уме, когда мы сказать, что мыслим вещь как бы мы ее не
мыслили».[1] Арно
и Николь в своей «логике» на 34 странице указываю, что «идея» и «идейности»
присущи определенной ясности мыслей, а не сколько
цельность самого источника мыслей. Здесь мы имеем видение и чувство многих этических
принципов, философских категорий, способов личностного
жизнеутверждения в обществе и культуре.
Идеи действительно
(по Канту) суть понятия разума, предмет которых не имеет аналогов в опыте
чувственного взаимодействия. Идея утверждает себя как настоящее и актуальность
будущего. Посредством идей как объемных понятий рассудка, индивид утверждает
себя уже не только как социальное, ни и как культурно-социальное существо. Ему
доступны этически, эстетически и целевым образом организованные практики и культурно
осмысленные действия. Работая из этого уровня, он может осуществлять действие
не только из своей мотивированности, (из социального
или идеального мотива), но и целостно, из ситуационных вызовов. Он впервые
получает возможность быть конгруэнтным и соразмерным миру, где он живет.
Адекватно понимать ситуацию и искать пути ее разрешения и реализовывает его.
Сфера собственного
рассудка связана со способностью подводить новый
сенсориум и термины, под правило.
Правила здесь эксплуатируются, создаются места для новых правил, по мере
обучения и социализации. Здесь сенсориум
дробиться до элементарных частей, и внутри них заданы жесткие связи. Можно
сказать и обратное, что человек сознает только тот сигнал, который он организовал
в опыте концептуализации сенсориума. Восприятие здесь ограничило самого себя,
как бодрствующего существа, воспринимая и пропуская в сознание лишь то, что
проходит через фильтр правил. Рассудок
формирует чувственные понятия и одновременно формообразует
логические критерии истинности суждения.
Развитый рассудочно человек имеет оба механизма. Ответственная
целенаправленная деятельность требует и чувственности цели и последовательности
различных актов. При отсутствии одного из механизмов человек переходит на режим
автопилота потакающего своим чувствам и желаниям, либо социального демагога
объясняющего (но не осмысливающего) своих суждений.
Итак, рассудочный
человек различает у себя:
1.
Механизм образования чувственных понятий. Он конечно не может рефлексировать понятийность самого
механизма. Ему она дана со стороны предметности. Субъективно он делает
«открытия» нового явления предмета. Рассудок сенсуалист локковского
типа;
2.
Машинку
формировки суждений «А есть Р». Она обладает
способностью рассуждать согласно правилам логики и языка, организуя его
формально. Содержательность ходов рассуждения связана со структурой языка
описания.
Голографическая
организация мышления включает «высшие» формы мышления –
философско-тематическое, методологическое,
инженерно-конструкторское, организационно-управленческое и теоретическое
мышление – уже на уровне первичного конструирования понятийных схем сенсориума
и схем представления физических (природных) объектов. Происходит переорганизация схем восприятия.
Сформировавшиеся в ходе социализации гештальты сенсорики уходят на периферию
чувственной памяти. Они теперь используются как материал для организации
коммуникации. Достижения понимания с
другими людьми, действующими в соответствии с
первичными гештальтами. Первичный гештальт – гештальт
естественного в ходе социализации
происхождения. Через переорганизацию без привлечения
новых элементов, формируются вторичные гештальты. В той сфере, которая в
психофизиологии называется зонами анализаторов коры головного мозга лежат
субстраты схем гештальтов восприятия. Важным здесь является понимание того, что
во вторичных гештальтах нет основы для выделения ментальной позиции «Когито эго», а есть единство взаимосогласующихся
объектностей и акта его проявления –фактически
речь идет о сознании объектов органов чувств. При этой различенность дана каждому как нечто присутствующее. Как, то, что
организует внутреннюю обоснованность любого из частей. Отсутствует дистанция, и
нет субъектности как способа самодистанцирования. Для
каждого из них оба (и дистанция и организация) равнозначны,
а активен момент единства, момент их соорганизованность в своем становлении,
когда соорганизованность их переориентируется включаясь в более широкий
комплекс сенсориума. Вторичные гештальты способны менять предметность на
субъектность, подчиняясь нуждам системно нового содержания и формируясь в
третичные организованности в диспозиции «субъектность – фантомность». И если на первых стадиях формирования вторичных гештальтов, их
элементарная структурность переживает изменение в сторону повышения организованности
в рамках своих связей (прерогатива разума), то на последних стадиях
трансформации в третичный гештальт
сенсориум трансформируется в видение «одновременности» 1)собственно движения
ЭГО и 2)энергийных структур зоны известного – предметного мира. Субъектность способна переформатировать возможный мир в
действительность описания деятельности. Теперь добавиться самая малость
– способность выбирать оптимальные описания не прошлого (объяснения), а
настоящего (оптимальная конфигурация из числа возможных для нас опытов познания
Мира) в реальном темпо-ритме мировых событий.
Комплекс
голографического представления охватывает алфавит выражения, действия и формулы
соорганизации производных гештальтов. Взаимосвязь же самих гештальтов
обеспечивается еще одним пространством – пространством смыслов. Здесь он
представляет для индивида имя (выражение), качество (взаимодействие), и форму
(формулу) присущую вещи. Само же это триединство организуется как проекция
идеи. В идее выражена связность становления и суть становления вещи.
Связность комплекса
представляет идею. Становление связности суть генерирование из существа идеи
все новых и новых связей и импульсов для разворачивания в практике –
культурной, социальной деятельности и общении.
Теперь уже все новые
и новые импульсы органов чувств, ощущений получают свою определенность не в
классификационном мире застывших формул рассудка и наглядно-действенного
интеллекта (ума). А в пространственной
соорганизованности внутреннего мира индивида. Соответственно каждая информация
уже получает индивидно-человеческое измерение. Измеренная мерой не абстрактно-безликого классификатора, а
мерой соотнесения возможностей целостного, в индивиде и человечестве. В
голографических представлениях главное не ментальные процессы конструирования
понятия, не перцептивность образов, а удержание и
обнаружение внутренней связности амодальной основы
перцептивных образов и соорганизация их в поле внимания, маркировка алфавита
(выражающего адекватно связность), качеств (как поле возможностей
взаимодействия) и формы (как момента связи с объемлющим).
Целостность вещи и
мира сопоставимы, но даны в представимости бесконечного (для исходного
рассудочного восприятия) ряда выхватываемых и видимых в горизонте человека
объёмных отношений. Они даны рассудку как отношения и взаимосвязи в мире, а сам
факт целостности носит характер либо априорности, либо вывода (гипотетичного
относительно своей фактичности). Мышление
разумом задает ситуацию, в которой видимые объекты имеют свою продолжаемость
в объемные целостности, представленные в поле сознания как объемлющие. Здесь
уже нет рассудочного субъект-объектного разделения, а
текучие переходы от видимо-осязаемо-слышимо—запахово … сенсорного комплекса к
чистой форме целостности этой вещи, события. Здесь, в этом единстве, человек-событие-вещь
появляется новое измерение. Измерение от вещи к человеку, от пространства
данного взору в пространство присутствующего события.
Новое измерение
просто присутствует. В этом присутствии происходят свободные поступки,
исходящие из сути данного нам, и трансформирующегося
из внутренней логики объемлющего. И она не задана в своем
статическом состоянии, а в различающем становлении к максимально инертному
состоянию единичности вещи, и превращений единичного, движимых увеличивающейся
согласованностью с целостью всего мира.
Образ
и язык
Пространственность
многомерности «обычных» образов данных индивиду не столь очевидна,
и требует дополнительных прояснений. Возможность очевидности этой связи дана не
в потоке слов по поводу сути образа. Ведь можно только формально признавать
сложность, не организуя интегрально свою деятельность относительно «факта»
многомерности.
Удержание
многомерности требует особой онтологической установки на примат единства и
создание у себя соответствующих единству континуально презентированных
концептуализаций (подобно изображениям на карте).
В данном случае мы
обсуждаем проблему языка. При этом язык не может быть соотнесен со сферами
жизни, в которых преобладают отношения дискретности, а со сферами соотношения
целостностей. Язык в своей онтологичности требует погружения оснований наших
представлений о мире в ту сферу, которая служит первоначальным источником
возможности самой речи и любого другого языкового выражения. Здесь язык действительно
суть дом бытия, но он же есть фон бытия. Фон как продолжение самой жизни в
неизвестное и непознанное. Фон жизни дает нам перспективу, и место возврата.
Своей исходностью он придает внутренней форме ту
систему соотнесенностей, которые
безонтосительны произволу рассудочностей о строении
мира. Уже подойдя к границам человеческой формы мы
встретим четыре ориентира, четыре стороны света и в этом свете мы можем уже
уходит в путешествие в иное – неизвестное и новое известное. Имеем возможности,
среди которых есть возможности вернуться из путешествия.
Закрепление континуальыных концептов в осознании задает возможность
разворачивания различных форм движения и внешней деятельности в адекватных
внутренней сущности способах восприятия и сборки новых
возможностях.
Для решения этой
методологической задачи язык употребим в следующих ипостасях:
- ипостась описания
на уровне генерации действительности;
- ипостась выражения
на уровне принятия в пространстве отношений;
- ипостась
обеспечения допуска к этим уровням, за счет особого рода энергийности знания;
ВАЖНО РАЗЛИЧАТЬ:
ОПИСАНИЕ, ВЫРАЖЕНИЕ, ДОПУСК
Описывая объекты, мы
двигаемся в законах предварительно положенной эмпиричности языка-коммуникации,
попадаем в мир ментального конструирования и обеспечения технологических моментов
внешней коллективной деятельности.
Выражая объекты, мы
осуществляем не только подтверждение единства и взаимосвязи людей между собой и
миром. Выражаем внутреннюю логику и существо того на что направленно наше
внимание. Здесь присутствуют и другие объекты и их
присутствие не только внешне предзадано но, и
внутренне обосновано из внутренней логичности.
Из внутренней, сущностно выражающейся человечности и причастности
человечности к объекту. Объект при этом двигается и разворачивается в своей
логике, хотя это и логика причастная целому, опосредованная целым и
причастностью человека к пониманию этого же целого.
Третий важный момент
– момент выражения и описания данный в своей доступности. Здесь мы вводим необходимость
внутреннего роста человечности как принцип познаваемости отношений
НЕПОЗНАВАЕМАОГО И НЕИЗВЕСТНОГО. Нам не доступно неизвестное и непознаваемое, но
доступно их отношение в целостности нашего существа человеческого. Каждый шаг
познания содержит отсылку к ним в форме знаков и языка рефлексии актуального
доступа к описанию и выражению объектов в контексте этих отношений.
Язык
доступа к многомерности
Языком доступа надо
сначала прояснить онтологию собственных представлений.
Определить те
объекты, которые имеют производный, и
первичный характер.
Можно пойти по пути
картографирования и закрепить (и выделить) образную и вербальные семантики
интегрального образа Мира и его целых частей.
Картографирование и
есть процесс протекающий с регулирующей ролью бодрствования и организующий
первичные организованности бодрствования в их соотнесенности с объектами
системообразующими картинки того что мы
считаем реальными и тексты реально влияющие на других.
ВНИМАНИЕ трансформируется в→ принципы регуляции: внешнего,
вербального, знаково-схемного и управляет объектами создавая субъектные причины
и сферы осознаваемого.
На схеме ниже
изображены способы контроля ситуаций, текстов, и знаков.
|
Первичные причины: → |
→ ОБЪЕКТЫ |
субъектные причины: |
|
Объемлющий мир→ |
Ситуации |
⇔ принцип регуляции внешнего |
|
Модальные картины → |
Тексты Детерминанты регуляции знаково-схемного |
сфера осознавания: |
|
Онтология → |
⇔ принцип регуляции вербализуемого |
|
|
Амодальные картины→ |
|
Суть языка доступа в
семантизации и схематизации внешне доступных
отношений предметов с нами. Через те предметы, которые
включены в чувственно практическую операциональность
и в практику. Сущность сверхпрактично, но человеку она доступна через
полные формы взаимодействия, захватывающие материальные объекты. Он обязателен.
Микрокосмичность человека в
том числе и в этом. Что его осуществление предполагает включение во все слои и
уровни мироздания. Язык доступа чувственен, здесь знаком является определенная
соорганизация чувственности, значением –тип связи с
предметностью, смыслом – характер единства с объемлющим.
Основным
топологическим пространством языка доступа выступает мир телесности индивида,
данный ему в его кинестетичных ощущениях
(осязания, запаха, температуры, боли), кинестетично-слуховых и зрительных
Звук самого тела,
зрительные пятна носят характер не внешнего объекта, а внутреннего отражения и
в этом смысле они кинестетичны. Подведение общего (правила) под общее создает
сенсориум.
Кинестетическая соорганизованность связки ощущений в
единстве с выражением создает первичный алфавит картографии – феномены прямого
влияния сознания на материю. И этот первичный алфавит доступен любому человеку.
Словесное выражение он получает как знак протекания первичной активности
организма в ходе его функционирования отдельных систем сенсорных и несенсорных
тождеств у любого индивида ибо корениться в способе органического реагирования,
а не в его субстратности. В этом смысле любое разумное существо из
возможных миров имеет свой кинестетический алфавит. Здесь мы преодолеваем
трудности перехода от субстрата к функциям более высокого порядка.
Человек не сводим к
его биоидной организации. Только его виртуальные
эффекты могут лежать в основе человеческой организованности.
Далее нам нужна
феноменология знаком кинестетической сферы сенсориума:
1. Осязание – прикосновение, давление, вибрации,
протяженность, фактурность …..;
2. Обаяние – запах, запашок ….
3. Температура – тепло, холод, ….
4. Органические ощущение – голод, жажда, наслаждение, боль,
…..
5. Положения тела –
6. Зрительно-кинестетические – воспоминание …
7. Слухо-кинестетические – звуки высокие, …
Фонезис
и мышление
Конечно не столь очевидны основные следствия перехода от линейного рассуждения к многослойному и многонаправленному размышлению. Для целей социального взаимодействия обычно используются слова, речь. Выстраивается цеп предложений и суждений. Здесь неизбежна линейность. Но и она не абсолютна. В устном диалоге много может быть выражено жестами, позой, тембром голоса. В самом языке есть метафорические средства, которые хотя и выражены в тексте, но суть их в образном много-вариантном выражении присутствуюего в сознании говорящего и понимающего.
Здесь необходима работа по обнаружению целого из потока линейно дискретного.
Линейно дискрентны звуки, позы, буквы, слова, предложения. Сама дискретность относительна. Звуки континуальны, наше восприятие имеет порог восприятия континуума, после которого мы уже не слышим звук и он для нас пропадает. Потом он снова появляется как бы из нечего, а это всего лишь говорит о переходе характеристик звук через порог нашего восприятия. Дискретности создаем мы сами.
Наши взаимодействия с внешним звуком идут на всех уровня, а не только на том, где воспринимается сознанием бодрствования. Мы не слышим сознательно большую часть речи, но это не значит что его нельзя означить и сделать элементом языка многомерного выражения.
Требуется открытие тех областей, которые субъективно лежат
между дискретностями данными нашему вниманию. Если
речь идет о звуках, то важно фиксировать и промежутки «тишины», различать их,
запоминать те особенности, каким реагирует тело на весь континуум рече-звуков.
Вхождение
в многомерную ситуацию действования
Исходные вхождение в
ситуацию действования предполагает указатели начали, и в этом начале
разворачиваются в само действование. Здесь есть принцип единства, который особо
необходим в последующем ходе движения. Тогда идет дробление и дифференциация
первоначального единства намерения. Это первоначальное единство может быть
осознано в слове (в ее внутренней форме) в схемообразе (в соотнесенности ее
структур).
Здесь есть эти два
начальных указателя – семантически-словесный и образно-семантический. В
дальнейшем разворачивании первоначального важно удержание процесса в его
актуальности. При этом сам процесс осуществляется каждый раз в единстве
намеревающегося и соотнесенного с ним целостного мира. Зададим это единство, в своей процессуальности, как конституирование. Это область,
в котором присутствие сознания дано себе в формах отличных от форм мыслимости,
а причастным к их формальной соорганизации.
Действие
и целостное многомерное мышление.
Целокупное
ситуационное мышление реализуется в некотором пространственно-временном единстве
и непрерывности (континууме). Он может быть представлен из себя как ряд матриц
и матрешек, вложенных друг в друга, и имеющих непрерывные связки – крепления,
удерживающие их в центре друг друга. Особенностью такой структуры является
наличие общего центра и различенность каждого элемента. Здесь матрешки – суть
ситуации. Они содержат в себе ряд вложенных целокупностей, которые хотя и включаются друг в друга как части = ведут себя как
автономные. Целокупное ситуационное мышление выкладывает эти
матрешки в единое поле культурности, а в этой проекции видит их взаимодействие
во времени как пространственное перемещение в «вечности» культурного.
Отдельной проблемой
оказывается определение исходной и предельной целокупности – организованностей
мышления. В культуре мы имеем дело со сферой проекций и миром артефактов –
вечных ценностей. Мир вечного – то чем движутся и организуются самостоятельные
и ответственные представители человечества.
Для того, чтобы была возможность рассматривать вложенные ситуации,
необходимо найти ту первичную ситуацию, которая дана непосредственно и при этом
каждому. Ведь главный принцип вложения – наличие одного и общего центра. При
этом эта данность может присутствовать физически, материально или потенциально.
Или актуально телесно или акцидентально. Это вопросы к онтологии
действительности.
Ребенок еще до
активных социальных воздействий социализации уже должен обладать способностью.
Абсорбировать и путем подражания вбирать в себя содержание социальных
требований. Это довод в пользу потенциальности. Акцидентальность вытекает из
случаев, когда ребёнок был с самого младенчества брошен людьми и вырос среди
стайных животных. При этом. Если он прожил среди животных до 3 лет, то
практически его невозможно социализировать. Этот довод отрицает актуально
сущностный характер способности к целостному реагированию телесно, так как это
характерно для человека в ситуациях разумного действования.
В телесности эта
способность представлена акцидентально, а сущностно – в других сферах
личности. «Животное» воспитание
накладывает на психику младенца столь сильные установки реагирования частичным
образом, что восстановить основу и потенциальность для целостных реакций (например в рамках вербального языка) уже не удается. Психика
теряет универсальную пластичность.
Исходной матрицей
для целостных ориентаций выступает первичное
диссоциирование ребенком своего тела как своего\чужого. Он использует руки,
ноги, голос для выражения потребностей тела и манифестации своих состояний.
Ребенок еще не взаимодействует, а только выражает. Выделяя средства выражения
(слова, звуки, жесты) помещает между собой, и материальными предметами и телом,
знаки. Культурным образом он создает возможности целостного выражения телом в
одном жесте одновременно потребностей органов (боль), организма (голод),
психики (потребность защиты), фантома (желания самовыражения). В этом смысле
телесность человека содержит потенциальность целостных действий и познаний.
Итак, способность целостного познания и действия, есть потенциальность тела,
представленная в его манифестациях. То есть в одинаковых способах выражения
всех уровней.
Освоение и
восприятие новых базовых схем разума у Декарта представлена
через определенную переориентацию интенции мышления. Это новое состояние,
созданное конструктивной работой освоенным уровнем мышления. Конструктивная
работа заканчивается выделением некоторого типа схемознаков. Для Декарта, это прежде всего императив «Cogito
EGO sum», а схемознаки – понятия наук. Первичный
схемознак - самоподтверждения.
Принятие и освоение
этой установки как средства ориентации позволяет в дальнейшем фиксировать
эпизодически актуализируемые состояния схемного мышления вплоть до момента,
когда мышление сможет создать себе язык схемообразов. С этого момента мышление
приобретает адекватные данной форме способы самовыражения. И она может
обсуживать требования предъявляемые жизненными
устремлениями сообществ и индивидов. Далее происходит постепенная
переконструирование мыслительного аппарата в том мире, в какой оно
схематизируемо.
Декарт сформулировал
принцип «когито» сохранив единство
сознания и раскрепостил мышление на понятийно-знаковой основе
мыслимости. Элиминировав вещественность знака и слова, тем самым ввел в
априорные структуры мыслимости разделённость единого мира по линии схемознаков «когито» - разделенность на материальное и идеальное,
делегировав их единство в границу известного и непознаваемого. Был закрыт
доступ к исследованию неизвестного в его собственных структурах жизни.
Душевная жизнь
получила новую определенность (по сравнению с теологическим взглядом на жизнь).
В ней были заданы возможности чистого мышления и ухватывания продуктов
интуитивного усмотрения в виде аксиоматики наук. Интуиция вошла в круг
рационального познания. Аксиоматическая система позволяет превращать термины в
понятия и оперировать понятиями для систематического познания того что уже дано
через сенсориум.
Исходная ситуация
сомнения идет из присутствующего в мыслимости иного для нее, ее инаковости –
зоны неизвестного. Мыслящее Я возможно только в
известном – таков вывод рациональности Нового времени. Таков вывод исходного
уровня многомерного разума. У нас нет требования считать
этот вывод окончательным. Новое время задало императив несомненности мыслимого Я только при организации тотальной разделенности с
телом. Это мышление конечно может проецироваться в свою техничность,
обеспечивая инженерную мысль. И делает это безотносительно к инаковости вещи,
обеспечивает присутствие вещи со стороны продуктивности, его податливости
человеку и его преобразованиям в их линейной односторонности.
Действенное мышление
мы обнаруживаем в ситуациях свободы и свободного действия. Оно, в своем
самоосуществлении есть протяженность в едином мире отношений и центров. Разворачиваясь
во внешнее действие оно не находит там чуждое себе, а только и организуется в
такой ситуации.
Наше ментальное
санкционирование известного создает парадоксы при
контакте с неизвестным – оно санкционирует неизвестное как чуждость. Чуждость
отрезает нас от прозрачности видения онтологизируемой
сущности познаваемого неизвестного. Мы каждый раз по привычке онтологизируем злое, опасное,
разделенное от нас. И эта установка чуждости закрывает нас от внутренних связей
с миром. Соответственно от перспектив свободы, реализующийся
в пространстве конституирования вещных отношений из существа внутренней
связности мира. Только здесь индивид обнаруживает себя присутствующим и
действующим процессуально. Это ситуации игры, смерти, любви, дела.
Они содержат свои
сущностные внутренние моменты, в них действенное мышление получает свою определяемость и импульс
конститутивной разворачиваемости.
Если имеется
многомерный образ, то он содержит в себе единство информационного,
пространственности, временности и энергийности. В нем
имеется актуальность внимания как представленность поля сознания
в котором имеется центр и периферия, в котором происходит совместная
деятельность человечества. Точнее это сначала поле бодрствования, где сознание
стоит за этим в своей потенциальности и
как предпосылка всякой связности жизни.
В этом поле
бодрствования изначально представлены одномерные проекции-объекты, которые сами
являются репрезентами многомерного образа.
Проблема целостного
в жизни и деятельности тогда предполагает введение в внимательность
бодрствования по отношению к этим многомерным образам и «разворачивание полного
цикла деятельности» и жизни из этих определенностей. Каковы пути этого перехода?
Здесь надо решить
задачу согласования дискретности вовлеченного в деятельность человечества и
самой деятельности и и
континуальности реальных процессов.
Один из вариантов
ответа в соорганизации многих процессов:
1. Процессе перемещения многомерных образов в поле
бодрствования;
2. Процессе их презентации в ситуации здесь и сейчас;
3. Процессе эманации образа и манифестации в полную
структуру культуры.
Психокультурная
установка не картинность и линейность, ориентация только на картину мира,
закрывает доступ к внутреннему действию, проистекающему на собственных
основаниях. Внутреннее действие организуется по законам
обратной перспективы, в онтологическом смысле, то есть там происходит событие,
онтологический статус которых равен вещным отношениям и соразмерен им. Для
Западного мира утверждение этого состояния дел связано с христианским
переживанием мира и взаимоотношений человека с самим собой.
Проблема любой
культуры, исторически каждый раз разрешаемая, связана с необходимостью
обеспечить структуру взаимопереходов от обратной к
линейной перспективе. Каждый культурный рывок требует переориентации центра
тяжести к фокусу присутствия неопределенностей и снятия тотальной
обязательности реализации фокусов мотивации и субъект-объектности. Человек в
этом состоянии свободен содержательно от множества априорных для других
культурных архетипов и символов.
Упор делается не на
ощущения, а на действие и исполнение. Мышление принимает на себя
инструментальную функцию обеспечения действия и контролирует гармоничность и
цельность нового.
Переход
взаимоперспектив неоднороден и осуществляется за счет случайных ситуаций,
требующих мгновенного многоаспектного самоопределения в действии.
Выделяемы несколько
вариантов перехода.
1) Открытия и развития новых регионов в картине мира – переживании внутреннего мира как части внешнего. Гармонизация
их, включающаяся всё новые и новые, внешние до этого, элементы
действительности. Переводятся элементы из внутренней картины мира во внутренний мир переживания и действия во вне из картины мира, которая выражается как ее экстериоризация.
2) Открытие новых регионов в описании
мира как результат актуализации новых пространств внутреннего мира. (человек актуализируя
пространство любви находит адекватных этому мир отношений между людьми, находит
новых людей) пространства мыслимости новых регионов заданные постулатами
философии и науки нового времени позволили развернуть научное описание мира как базовую.
3) Установление согласованности и единства пространств и перспектив
видения обыденности как способ порождения новых перспектив. Выход на понимание
многомерности мира и соответствующих образов. Появляется опора для интеграции
перспектив-образов и каждое действие меняет и уточняет всю картину.
Картина мира всегда
предполагает в своем существовании некоторую дистанцию между самой картиной и
видящим картину. Эта дистанция не позволяет производить прямые манипуляции с
объектами этой картины. Так осуществляется действие человека в соответствии с
законами Природы. В ситуации мышления эта разделенность дана как предметная
рефлексия, а в жизнедеятельности как внутренние расколы. Противоречия. В этом
смысле цельность картины мира у индивида связана с тем арсеналом мыслительных
схем. Которые он может привлечь для восстановления цельности и снятия дистанции
между картиной мира и собой. Возможность преодоления разрыва и достижение
целостности самого себя связана с преодолением дихотомии «фантом-аватар».
Человек одновременно «фантом» объемлющих систем и «аватар» для
объемлемых, что невозможно вне структур объемлемости. Только создав собственный
фантом в картине мира, аватар получает средства для перехода в состояние
целостности восприятия себя. Входя в
действие, субъект вынужден оперировать лишь куском картины действительности.
Точнее здесь есть часть концептуальных представлений, которым прописан (чаше не
рефлексивно) статус реальности. Способ же изменения статуса так же задан в
картине. Необходимость изменения в
картине мира связывается с недостаточностью познания и несовершенствами науки и
разума. Человек замыкает свое мышление на картину мира. Порождая
и живя в натуралистическом представлении, эквивалентной по структуре линейному
историческому сознанию. В ситуации действия индивид похож на водителя
все ветровое стекло у которого обклеено картой и он
ориентируется по компасу и спидометру. Свое место он может только предполагать.
Пространство
психокультуры формируется как континуум целостности организма к целостности
Мира, и обратно. Время же психокультуры – инструментальная сфера, свобода
передвижения в этом пространстве. Это сфера недетерминированного оперирования репрезентами психокультурных феноменов.
Здесь, в
пространстве и времени психокультурного, создаются репрезенты, обеспечивающие
адекватность поведения не в экологической нише, а относительно ситуации в
объемлющем мире.
Экологическая ниша –
срез целого, лини воспроизводства вещно-предметных отношений.
Ситуация мира –
всеобщность элемента, данная в становление доступных
индивиду целокупностей – семьи, группы, народности, человечество, планета,
солнечная система и вселенная
Экологическая ниша –
система любых человеческих взаимодействиях берущих начало и замыкающихся на
базовые биологические потребности в питании, температурном оптимуме и
размножении.
Ситуация мира –
место флуктуации предметных систем и обществ в рамках возможных конфигураций
движения от одной целостности к другой.
Сознание
Сознание никак нам
не дано в непосредственности ощущений, чувств и эмоций.
Оно присутствует в
некоторой особой их связности. Тогда, когда мы имеем их особую организованность.
И эта организованность может быть дана не только через элементарности и связку
элементов (через свою структурность, когда акцент падает на различаемость
частей связного целого). Оно еще и просто присутствует через континуум целого.
Это присутствие подтверждает себя как нечто распространяющиеся,
живущее и становящееся. Здесь происходит встреча культурно вечного
и текущего – «возможно вечного». Она обретает сою оформленность
во времени (но не в пространстве вещей), бросаясь в ушедшее
обнаруживает себя в нем (памяти), позволяя нам через память совершить
новое движение себя настоящее.
Сознание – это
резонанс бытия, каждый раз ломающее стенки наших представлений об предметах и находящее себя всего укореняющейся в
актуальной бесконечности гармонизации.
Работа сознания
проявляется в двух его операциях: описания и понимания.
ОПИСАНИЕ СОЗДАЕТ 6
ВИДОВ СОДЕРЖАНИЯ
1)
Сознание видимого есть описание видимого
2)
Сознание слышимого есть описание слышимого
3)
Сознание
осязания есть описание прикосновения
4)
Сознание запаха
есть описание запаха
5)
Сознание вкуса
есть описание вкуса …
6)
Сознание ума
есть описание процесса умствования.
ПОНИМАНИЕ СОЗДАЕТ 6
ВИДОВ СОДЕРЖАНИЯ:
1)
Понимание
целостностей видимых сознанием как частичное, движение от части целого к целому
в целом (понимание мира, понимание предметов и субъектов – дефектом является
состояние познанности);
2)
Понимание
целостностей сознания как объемлемое целостное, движение от
части к части как объемлемому целому (понимание себя и способа своего
описания и формирования картины мира – дефектом является монополия ЭГО);
3)
Понимание в
смыслообразах идей;
4)
Понимание в
образах слов (речи), образах свернутой речи (образах-фреймах), источнике речи
(через слово – голос);
5)
Понимание в
комплексе отношений РЕЧИ – ЛИЦА – РУКИ В СТАТИКЕ И ДИНАМИКИ ПОЗЫ КАК ЦЕНТР СИТУАЦИИ. Например озарения относительно правильно сказанных слов,
которые сохранят мое лицо и оставят
развязанными руки для дальнейших действий.
6)
Понимание в
комплексе ЛИЦО-РУКИ-НОГИ В ДИНАМИКЕ ДВУХ ЦЕНТОРОВ – РЕЧИ И ТЕЛА. Это индивидуальное
понимание связи дискретного с целым - ПРОЕКТОМ,
социумом, деятельностью и культурностью.
Условно это
содержания целостностей ума (1-2), речи (3-4) и тела(5-6).
Понимание требует
временности и имеет свои способы соорганизации действий и положения дел в мире
и ситуации. Понимание имеет дело с центрами
позволяющими сразу и мгновенно индуцировать у меня восприятие всей ситуации в
ее связности. Здесь даны динамика положения дел и моих возможностей.
Через описание мы
стремится к единому поиску основы, описывая себя мы бросаем
себя в свою основу и создаём фантом – «Алиби-от-бытия-своих-поступков».
Мир таков – говорим мы и схлопываемся с фантомом, становясь им. Описание
поддерживает и фиксирует этот сдвиг. Описание однако
не может удержать момент единства описываемого с понятым. За счет этого
происходит выход из описания в понимание, а сам процесс является осознанием. Понимание – действительность единого, удача в желании связать
разное в явлениях, желании утвердить некоторые проявления в моментах их
субстанциональности.
Действенное сознание
работает с целокупностями, то есть доступной и универсально возможной
упорядоченностью данной ситуации.
Репрезентируя действие ведет ситуацию от единой предельной упорядоченности
к другой возможной в следующие моменты, точнее в следующий континуальных
отрезок. Последний очерчен горизонтом опытов познания НЕИЗВЕСТНОГО, изменчив в
целом, но определен относительно любой ситуации действования.
Теперь о логике
разворачивания действенного сознания. Эта логика актуализации
акта гармонизации сборки картины мира в любом положении восприятия –
даже если сенсориум готовит мир катастрофы. В этом акте идет преодоление
хаотичности присущей нам природы мысли, эмоций и желаний. Здесь речь не идет о
реализовавшем себя разуме или природе в ее понятых законах. Становление
гармонизации индивидуального человека требует сущностно другого, основу
онтологического укоренения и способность удерживать свои определенности в любых
объемлющих ситуациях.
Соответственно нам
даны вызовы языка, онтологии трансцендентного, мыслимости. Объемлется же эта
тройственность целостностью действий и сознательности (поступок и сознание). Язык разворачивается в познание Непознанного двигаясь от сознания к
мыслимости разумом. Переходы от сознания к мысли
требуют акта поглощения их объемлющим единством - данном нам на границе
познанного в виде метафор видения.
Целью разума
является построение такого плана, который можно отбросить при наступлении
непосредственного действия. Соответственно утверждается примат понимания в ходе
действия, что возможно сделать только построив
концептуальную картину, карту движения. В карте должна быть предусмотрена
ситуация, в которой она сама отбрасывается.
Развитие способности
отбрасывать карту является важным показателем перехода на понимающий режим и
далее в режим задействования разума
Собранность в покое
выражает это состояние пред-ожидания броска в любом направлении адекватном
ситуации и себе в ситуации. Это достижимо за счет центрирования в ситуации.
Тогда ситуация, в которую мы свободной волей переместили фокус мышления и
мыслимости, движет нашими действиями, а действие для нашего самоощущения
происходит само собой.
Объемное видение
важно для действий из целостности ситуации.
Она, конечно, может быть
проанализирована из априорных принципов. Но даже и в этом случае здесь работает
аналитический интеллект. И, в конце
концов, позитивное содержание извлекается из синтетичности априорных принципов
и двигается через акты синтеза. Этот синтез в процессуальном плане касается
только объекта описания.
Целокупное мышление
«аналогично и метафорично» в своих узловых символьно-категориальных
различениях, разворачивая свое содержание и синтетично в процессуальности
изменения центра смысло-организации и принципов
своего воплощения в Универсум вселенной и человека.
Соответственно важно удержание обоих планов, доступных видению и культурной соорганизации – плана категориально-символьного и
неортогонально – плана процессуально-ситуационного.
Последнее дает конституирующие моменты для актов различения и категоризации,
выходя в социализированные сферы культуры, деятельностей – речевые и
поведенческие детерминанты.
Язык
конструктивности начинается с обращения индивида на такие области человеческого
действования, относительно которых их (действий) причины лежат во внутреннем
мире (в мышлении, эмоции, стереотипах поведения), либо достигаемом окружении
индивида (достигаемым телом, органами чувств). Здесь встает важная задача
определения тех языковых конструктов, которые носят отпечаток действования и
способны обеспечивать организованный и социально-обоснованный характер опыта.
Мы вступаем в
область пограничную с лингвистикой и психолингвистикой относительно
«неструктурированного объекта» - создания языковых маркеров непознанного.
Специфичность
языкового анализа для культур-голографии (нужд поиска
средств выражения многомерности внутреннего мира) связана с задачей прояснения
связи языка с символическими образами в рамках научности и языка с основными
сферами реализации энергийных сущностей – с культурностью (способностью
гармонизировать новое-непознанное), полной деятельностью, телесностью непознанного. Порождающие
структуры языка участвую т в актуализации как многомерных категориальных
структур, так и в поддержании сознания на уровне, достаточном для реализации
процедур доступа к «новому-непознанному- на границе с
непознаваемым».
На уровне удержания интуитивных процессов в
поле сознания необходимо конституирования монадических определённостей разума.
1. то, что сегодня дано
как понятийно – схематизированное представление предметов в интуитивном разуме
– дано как целостно-многомерное видение предметов как вещей;
2. то, что рассудку
дано как источник мыслей, моего содержания сознания и личности, как мотив. В
интуитивном разуме представлено в форме интенции, свободно направляющийся
к предмету с различных сторон.
Резюме.
Уровни доступа к многомерному разуму
|
Культурная организованность |
Субстанция \ процесс |
Тип целого в действии |
Название многомерности |
|
Субстрат: организованность Процесс: видение Способность: представление |
--- целое – единое \ появление - исчезновение |
Идеи - смыслообразы |
Разум |
|
Субстрат: интеллект Процесс: осмысление Способность: продуктивное воображение |
-часть -- целое -- предикат – -имя-субъект-предикат -имя-значение-объект- |
Категории Понятия Инструктивный термин |
Чистое знаковое мышление Понятийное мышление (различения) Рассуждения, действия, логичное мышление |
|
Субстрат: мозг - чувства Процесс: сенсориум Способность: комбинаторика, расчет |
Субъект - объект |
Объект - предмет |
Способность к опредмечиванию объектов.
Способность подводить под правило рассудок, интеллект |